Единственный среди нас абсолютно трезвый и адекватный, он производил потрясающее впечатление полного психа
Автор: я
Жанр: сложносочиненный кроссовер; джен
Персонажи: НМП, еще НМП (эпизод), Аоно, Окита Содзиро, Саннан Кэйске, Ичимура Тэцуноскэ (ПМК)
Рейтинг: G
Синопсис: длинная история о человеке, которого считали лисом. Ну, а еще Синсэнгуми. И ПМК. И они.
Дисклэймер: ХСК и ПМК принадлежат коллективам авторов; намек на Цудзуки Асато, собственность как-ее-там - на моей совести; Сорачи-сэнсей принадлежит самому себе; придворный Аой - интеллектуальная (ой ли?) собственность Сейрю Тихий Океан.
Предупреждение: иногда бывают непонятные слова!
Пояснение: голова Хидзикаты - по мнению моих мальчишек, именно ею на самом деле является логотип компании "ВИД".
Буто-ба - свинья-лошадь (намек на "Дракон-лошадь, Рёма)
Бутонорю - дракон свиней.
Пролог (скучный) + первые две главы
Третья глава
Четвертая глава
Пятая глава
Шестая глава
Сюжет имеет свои законы: сказав про восстание Киммон автор просто обязан рассказать про само восстание, про то, как Сирануи сцепился с Харадой, про торжественное сэппуку товарищей из Тёсю, про встречу на мосту и пафосные речи юного Тикагэ...
Влом, простите. Все равно все уже знают - как все будет и чем кончится.
Можно, конечно, пустить кровавые (то есть - розовые) сопли, повествуя о том, как Лис отправился мстить покусившимся на его бесценного командира и получил те самые две окитины серебряные пули, как и почему его не добили на месте, когда он потерял облик Окиты, и каким образом он потом пытался (безуспешно, разумеется) украсть ставших ему дорогими людей у смерти, и о том, каково умирать на Хоккайдо и каково жить, когда Хоккайдо уже позади - а впереди целая жизнь...
Или смешную историю, как на том свете Синсэнгуми с метлами поставили убирать лепестки сакуры (занпакто-веник, си-кай - метла)... Можно. Но зачем?
Все равно это все уже было, и этого уже не изменить.
Все равно уже пришел двадцать первый разгульный, беспутный век, и давно уже нет в живых никого из участников тех событий - только Тикагэ Кадзама, постаревший и осунувшийся, усталый от долгой - даже по меркам демонов - жизни, который давно уже не покидает своей виллы в Южной Калифорнии, где целыми днями сидит на балконе и смотрит долгим, тяжелым взглядом на море, за которым - земля его молодости.
А на нижнем этаже ругается со служанками совсем уже старенький и козлоподобный Амагири, хрипит что-то все еще живой, неумиручий. как Здыхлик, дед - третью сотню лет уже считает, а все живет, мерзавец... И если Кадзама и вспоминает иногда о эпохе Бакумацу и о своих безумных вассалах - Сирануи, отвправленном обратно в заточение в мире богов и нынче метающегося по каждому зову девяностолетнего imbecile, да Кири, погибшем на Хоккайдо - то Амагири предпочел забыть это все, как дурной сон.
Да еще в далекой России по всем каналам порой показывали сушеную голову Хидзикаты - но у нее внутре не было даже неонки, так песочек - а потому она и не думала.
И все бы было тихо и спокойно, памятники бы служили туалетом для голубей, как им и заповедано природой... Но пришел умный человек и сказал:
- Шёкун (то есть - господа)! Надо возрождать интерес к нашему героическому прошлому!
И другие умные люди с ним согласились. Но были свои нюансы - они всегда есть:
- Нельзя, никоим образом нельзя показывать Хидзикату настолько мягким! Сейчас это воспримут, как "тряпку". А молодое поколение нуждается в настоящих мужчинах!
- Если мы хотим получить женскую аудиторию, надо разрабатывать яойные мотивы!
- Ну, и конечно толику разврата - как без него, такое было время, хе-хе!
- Ах! Окита такой мальчик... надо вызвать жалость к тему в зрительницах - ну, вы же понимаете!
- И побольше ран, крови, болезней!!!
- Надо, чтоб фильм был коммерчески успешен!
- Надо, чтобы он нашел понимание у подростков (а они же тупы-ые!)!
- Вот Сорачи-сэнсей!..
Да, Сорачи-сэнсей - это Сорачи-сэнсей... Да, нужно приспосабливаться к подростку - а они же тупые! - и к дамской аудитории... И конечно, надо немного подкорректировать характеры - люди должны быть проще, особенно если они - "историческое прошлое"...
Вот только время - такая сволочная штукенция! - нелинейно.
Наше прошлое - чье-то настоящее и чье-то далекое будущее, да и настоящего, в общем-то не существует... Вот и получается в итоге, что наше настоящее влияет на чужое, которое для нас - прошлое, так же точно, как прошлое это влияет на наше настоящее.
И ладно бы еще только это - это мелочи, мы их и не замечаем-то почти - но ведь эти люди, эти исторические личности (!!!) - они были столь же и легендарными существами, частью мира легенд.
А всем известно, как персонажи чувствительны к тому, что о них пишут!
Притчей во языцех скольких уже миров становилось то, как "спейренные" юными половозрелыим гражданами герои... кхм, мучались.
Впрочем, для мучений требовалось минимальное совпадение характера написанного персонажа с персонажем условно-первичной реальности.
В нашем же случае такового настолько не было, что....
А вот что, собственно - было показано в нашем прологе.
Из чего внимательный и склонный к логике читатель легко выведет, что мы находимся на середине повествования.
А невнимательный и несклонный ничего не выведет, да и не надо. Хватит с автора и того, что его бред читают.
Так вот, продолжая мысль - начавшаяся было мистика-фантастика поначалу никакой паники не вызвала.
Ну, ушло это Тошизо искать себе Окиту по духу - и ушло, а часа через полтора и сарай за ним... исчез.
Разве что Окита своему Лису выговаривал раздраженно, что он, Окита, с Ито не то что пить не станет - срать рядом не сядет.
Окита вообще был человеком, в выражении своих мыслей прямым и нестеснительным.
- Да не пил я с Итосей, вот хвостом клянусь! - оправдывался вор лиц.
- Каким хвостом? Нет у тебя никакого хвоста. Э, да ты не только вор и подлец, но и лжесвидетель?
- Нету - погрустнел Лис - Но был. Во-от такой! - он показал ладонью у самой земли - Или даже длиннее...
- Вот как! И где же он?
- Отрезали... - Лис печально смотрел вниз, словно надеясь обнаружить там хвост - и сожгли. Жалко его...
- Тогда неудивительно, что ты такой ... странный. Говорят, у вас, кицунэ, весь ум в хвостах. - хмыкнул Окита и для верности повторно спросил - Ты ТОЧНО не пил с Ито?
- Да не пил я с ним. И миражей я не творил! - потом помолчал и радостно всплеснул руками - О! Вот оно! Ито просто ходит и на всех дышит! И на меня, наверное, надышал...
- Сильно ж дышит этот Ито, что и от тебя так несет, вор лиц. Шел бы ты болеть в комнату, авось проспишься - и чтоб никаких сараев!
- Окита, Вы совершенно лишены чувства юмора... - покачал головой Лис, но в сторону комнат направился, тем паче, что и впряь пропустил пару чарочек сакэ с дорогим Ито-сэнсеем - Точнее, наши чувства юмора все никак не пересекутся...
- Ты не лис. - покачал Окита головой вслед этому странному типу - Ты белочка. Бакэ-белочка. Со свитой из зеленых они... - и уселся снова греться на солнышке. Последнее время он явно шел на поправку. Скоро можно будет и рискнуть избавиться от заклятья - вор лиц ведь проговорился, что с его смертью оно спадет...
А мимо Окиты прошел - разумеется, не замечая сидящего на энгаве - Аоно с ушатом, полном одежды.
Он недоуменно покосился в его сторону - словно что-то заметил, но тут же встряхнул головой и пошел дальше.
Привидится же!
Аоно шел на речку - устраивать большую стирку.
Потому что добрый доктор Мацумото опять затеялся приводить Синсэнгуми в санитарное состояние - а помогать ему было некому, кроме Юкимуры, Ичимуры, и - ну да, Аоно.
Но перекладывать такой тяжелый труд, как стирка, на плечи женщины или ребенка молодой лекарь считал недолжным, а потому шел теперь на речку с большим ушатом одежды. Второй ушат, поменьше, тащил на спине Элемент Кавая.
Это странное имя носил годовалый карликовый свинтус; его подарила Аоно любовница одного из офицеров, пленившись детски-чистым и ясным взором юноши. А имя свинтусу давали всем отрядом.
Сперва думали назвать как-нибудь пафосно - Бута-Ба, например (в честь незабвенного Сакамото), или там Бутанорю... Но потом вспомнили, как однажды Саннан (в те годы не такой правильный и еще не привыкший брезговать добрым сакэ) спьяну рассуждал, что в любой воинской организации, желающей прославиться в веках, непременно должны быть чибик, умник, таинственная личность, придурок, красавчик и элемент кавая. То есть, там и еще кто-то упоминался, но запомнились только эти - не зря же потом целый вечер выясняли, кто из них придурок и кто тут чибик.
И если на чибика уломали (с трудом) Хэйске, а придурком большинством голосов признали Нагакуру - то с элементом кавая никак не выходило, и это всех очень нервировало.
Ведь Синсэн- (точнее, тогда еще Роси-) гуми очень хотели остаться в веках!
И тут подвалило такое счастье с огромными глазищами во всю мордочку!
Конечно, свинтус получил гордое имя Элемент Кавая. Сокращенно - Айко.
И конечно, он был весьма боевой зверушкой: знал команду "фас" и боялся только морской свинки господина Окиты.
Ну, и иногда - хозяина. Хозяина не бояться было как-то неподобающе.
А оный хозяин весело напевал народную печальную песнь, посвященную инциденту в Икеда-я:
- Попрятались камелии, поникли магнолии -
Синсэнгуми вышли в патруль.
Впереди - Хидзиката-сан
С катаной наперевес... - мурлыкал Аоно, ловко огибая оставшуюся после вчерашнего дождя лужу.
И в этот-то момент и начались серьезные неприятности.
Потому что его сбил с ног какой-то парнишка, рыжий и нелепый.
Да так неудачно сбил, что тяжелый ушат засветил ему прямо в лоб.
Конечно, Аоно тут же встал, и конечно, немедленно тревожно спросил у мальца - как он? Живой?
Тот поднялся, потирая лоб.
Над ним склонялосб доброе ками. У доброго ками были огромные синие глаза и густые темные волосы, забранные в длинный хвост на затылке.
У доброго ками была добрая улыбка и нежный голос.
Мальчишка смутился, и стеснительно, а оттого грубовато, буркнул:
- Живой пока...
И тут доброе ками неожиданно-больно ухватило его за ухо и сердито поинтересовалось:
- А если ты живой, то какого черта честных людей с ног сбиваешь? Или это, по-твоему, хорошо?
- А чего... Я ж ненарочно... - рыжий шмыгнул носом - Слышишь, ты! Отпусти меня - я самурай, между прочим!
- А какая разница? - пожало плечами недоброе ками - Кондо-сан верно говорит: не важно, самурай или не самурай, важно, что в душе. А еще очень важно не носиться не глядя на дорогу и не сбивать прохожих. - пальцы ухо так покамест и не отпустили.
- Так ты тоже из Синсэнгуми? - мальчишка даже прекратил вырываться - А я тебя не знаю...
- А я не знаю тебя. Ты вообще кто будешь, дитя?
- Я - личный адьютант Хиджикаты Тошизо, а не дитя! - яростно сказал он - И однажды я победю тебя.. Но перед этим набью рожу этому хлыщу Оките!
Ками аж ухо его отпустил.
- Странные ты вещи говоришь, малыш... Эй, стой, куда?!
Но пацан, обрадованный неожиданным освобождением от мертвой хватки недоброго ками, уже улепетывал - только дзори сверкали.
Аоно растерянно запустил пальцы в волосы, растрепывая хвост, вздохнул -
- Тошизики ушастые.... - и, приказав свинке "Айко, стеречь!" побежал вниз по улице, преследуя неучтенного адьютанта Хидзикаты.
Проходивший мимо придворный кавалер, известный среди Исин-Сиши под прозвищем Аой, поднес к губам веер, пробормотал себе под нос
- Странные дела творятся, странные... - и вернулся к изучению законспирированного плана местонахождения конспиративной квартиры и проклинанию Кацуры-доно.
Ему надо было успеть туда до заката - до всяких ли Синсэнгуми тут?
Жанр: сложносочиненный кроссовер; джен
Персонажи: НМП, еще НМП (эпизод), Аоно, Окита Содзиро, Саннан Кэйске, Ичимура Тэцуноскэ (ПМК)
Рейтинг: G
Синопсис: длинная история о человеке, которого считали лисом. Ну, а еще Синсэнгуми. И ПМК. И они.
Дисклэймер: ХСК и ПМК принадлежат коллективам авторов; намек на Цудзуки Асато, собственность как-ее-там - на моей совести; Сорачи-сэнсей принадлежит самому себе; придворный Аой - интеллектуальная (ой ли?) собственность Сейрю Тихий Океан.
Предупреждение: иногда бывают непонятные слова!
Пояснение: голова Хидзикаты - по мнению моих мальчишек, именно ею на самом деле является логотип компании "ВИД".
Буто-ба - свинья-лошадь (намек на "Дракон-лошадь, Рёма)
Бутонорю - дракон свиней.
Пролог (скучный) + первые две главы
Третья глава
Четвертая глава
Пятая глава
Шестая глава
Глава 7
Всякое разное. О том, почему недопустимо забывать прошлое, а также о странном происшествии с господином Аой
Всякое разное. О том, почему недопустимо забывать прошлое, а также о странном происшествии с господином Аой
Глава 7
Всякое разное. О том, почему недопустимо забывать прошлое, а также о странном происшествии с господином Аой
Всякое разное. О том, почему недопустимо забывать прошлое, а также о странном происшествии с господином Аой
Сюжет имеет свои законы: сказав про восстание Киммон автор просто обязан рассказать про само восстание, про то, как Сирануи сцепился с Харадой, про торжественное сэппуку товарищей из Тёсю, про встречу на мосту и пафосные речи юного Тикагэ...
Влом, простите. Все равно все уже знают - как все будет и чем кончится.
Можно, конечно, пустить кровавые (то есть - розовые) сопли, повествуя о том, как Лис отправился мстить покусившимся на его бесценного командира и получил те самые две окитины серебряные пули, как и почему его не добили на месте, когда он потерял облик Окиты, и каким образом он потом пытался (безуспешно, разумеется) украсть ставших ему дорогими людей у смерти, и о том, каково умирать на Хоккайдо и каково жить, когда Хоккайдо уже позади - а впереди целая жизнь...
Или смешную историю, как на том свете Синсэнгуми с метлами поставили убирать лепестки сакуры (занпакто-веник, си-кай - метла)... Можно. Но зачем?
Все равно это все уже было, и этого уже не изменить.
Все равно уже пришел двадцать первый разгульный, беспутный век, и давно уже нет в живых никого из участников тех событий - только Тикагэ Кадзама, постаревший и осунувшийся, усталый от долгой - даже по меркам демонов - жизни, который давно уже не покидает своей виллы в Южной Калифорнии, где целыми днями сидит на балконе и смотрит долгим, тяжелым взглядом на море, за которым - земля его молодости.
А на нижнем этаже ругается со служанками совсем уже старенький и козлоподобный Амагири, хрипит что-то все еще живой, неумиручий. как Здыхлик, дед - третью сотню лет уже считает, а все живет, мерзавец... И если Кадзама и вспоминает иногда о эпохе Бакумацу и о своих безумных вассалах - Сирануи, отвправленном обратно в заточение в мире богов и нынче метающегося по каждому зову девяностолетнего imbecile, да Кири, погибшем на Хоккайдо - то Амагири предпочел забыть это все, как дурной сон.
Да еще в далекой России по всем каналам порой показывали сушеную голову Хидзикаты - но у нее внутре не было даже неонки, так песочек - а потому она и не думала.
И все бы было тихо и спокойно, памятники бы служили туалетом для голубей, как им и заповедано природой... Но пришел умный человек и сказал:
- Шёкун (то есть - господа)! Надо возрождать интерес к нашему героическому прошлому!
И другие умные люди с ним согласились. Но были свои нюансы - они всегда есть:
- Нельзя, никоим образом нельзя показывать Хидзикату настолько мягким! Сейчас это воспримут, как "тряпку". А молодое поколение нуждается в настоящих мужчинах!
- Если мы хотим получить женскую аудиторию, надо разрабатывать яойные мотивы!
- Ну, и конечно толику разврата - как без него, такое было время, хе-хе!
- Ах! Окита такой мальчик... надо вызвать жалость к тему в зрительницах - ну, вы же понимаете!
- И побольше ран, крови, болезней!!!
- Надо, чтоб фильм был коммерчески успешен!
- Надо, чтобы он нашел понимание у подростков (а они же тупы-ые!)!
- Вот Сорачи-сэнсей!..
Да, Сорачи-сэнсей - это Сорачи-сэнсей... Да, нужно приспосабливаться к подростку - а они же тупые! - и к дамской аудитории... И конечно, надо немного подкорректировать характеры - люди должны быть проще, особенно если они - "историческое прошлое"...
Вот только время - такая сволочная штукенция! - нелинейно.
Наше прошлое - чье-то настоящее и чье-то далекое будущее, да и настоящего, в общем-то не существует... Вот и получается в итоге, что наше настоящее влияет на чужое, которое для нас - прошлое, так же точно, как прошлое это влияет на наше настоящее.
И ладно бы еще только это - это мелочи, мы их и не замечаем-то почти - но ведь эти люди, эти исторические личности (!!!) - они были столь же и легендарными существами, частью мира легенд.
А всем известно, как персонажи чувствительны к тому, что о них пишут!
Притчей во языцех скольких уже миров становилось то, как "спейренные" юными половозрелыим гражданами герои... кхм, мучались.
Впрочем, для мучений требовалось минимальное совпадение характера написанного персонажа с персонажем условно-первичной реальности.
В нашем же случае такового настолько не было, что....
А вот что, собственно - было показано в нашем прологе.
Из чего внимательный и склонный к логике читатель легко выведет, что мы находимся на середине повествования.
А невнимательный и несклонный ничего не выведет, да и не надо. Хватит с автора и того, что его бред читают.
Так вот, продолжая мысль - начавшаяся было мистика-фантастика поначалу никакой паники не вызвала.
Ну, ушло это Тошизо искать себе Окиту по духу - и ушло, а часа через полтора и сарай за ним... исчез.
Разве что Окита своему Лису выговаривал раздраженно, что он, Окита, с Ито не то что пить не станет - срать рядом не сядет.
Окита вообще был человеком, в выражении своих мыслей прямым и нестеснительным.
- Да не пил я с Итосей, вот хвостом клянусь! - оправдывался вор лиц.
- Каким хвостом? Нет у тебя никакого хвоста. Э, да ты не только вор и подлец, но и лжесвидетель?
- Нету - погрустнел Лис - Но был. Во-от такой! - он показал ладонью у самой земли - Или даже длиннее...
- Вот как! И где же он?
- Отрезали... - Лис печально смотрел вниз, словно надеясь обнаружить там хвост - и сожгли. Жалко его...
- Тогда неудивительно, что ты такой ... странный. Говорят, у вас, кицунэ, весь ум в хвостах. - хмыкнул Окита и для верности повторно спросил - Ты ТОЧНО не пил с Ито?
- Да не пил я с ним. И миражей я не творил! - потом помолчал и радостно всплеснул руками - О! Вот оно! Ито просто ходит и на всех дышит! И на меня, наверное, надышал...
- Сильно ж дышит этот Ито, что и от тебя так несет, вор лиц. Шел бы ты болеть в комнату, авось проспишься - и чтоб никаких сараев!
- Окита, Вы совершенно лишены чувства юмора... - покачал головой Лис, но в сторону комнат направился, тем паче, что и впряь пропустил пару чарочек сакэ с дорогим Ито-сэнсеем - Точнее, наши чувства юмора все никак не пересекутся...
- Ты не лис. - покачал Окита головой вслед этому странному типу - Ты белочка. Бакэ-белочка. Со свитой из зеленых они... - и уселся снова греться на солнышке. Последнее время он явно шел на поправку. Скоро можно будет и рискнуть избавиться от заклятья - вор лиц ведь проговорился, что с его смертью оно спадет...
А мимо Окиты прошел - разумеется, не замечая сидящего на энгаве - Аоно с ушатом, полном одежды.
Он недоуменно покосился в его сторону - словно что-то заметил, но тут же встряхнул головой и пошел дальше.
Привидится же!
Аоно шел на речку - устраивать большую стирку.
Потому что добрый доктор Мацумото опять затеялся приводить Синсэнгуми в санитарное состояние - а помогать ему было некому, кроме Юкимуры, Ичимуры, и - ну да, Аоно.
Но перекладывать такой тяжелый труд, как стирка, на плечи женщины или ребенка молодой лекарь считал недолжным, а потому шел теперь на речку с большим ушатом одежды. Второй ушат, поменьше, тащил на спине Элемент Кавая.
Это странное имя носил годовалый карликовый свинтус; его подарила Аоно любовница одного из офицеров, пленившись детски-чистым и ясным взором юноши. А имя свинтусу давали всем отрядом.
Сперва думали назвать как-нибудь пафосно - Бута-Ба, например (в честь незабвенного Сакамото), или там Бутанорю... Но потом вспомнили, как однажды Саннан (в те годы не такой правильный и еще не привыкший брезговать добрым сакэ) спьяну рассуждал, что в любой воинской организации, желающей прославиться в веках, непременно должны быть чибик, умник, таинственная личность, придурок, красавчик и элемент кавая. То есть, там и еще кто-то упоминался, но запомнились только эти - не зря же потом целый вечер выясняли, кто из них придурок и кто тут чибик.
И если на чибика уломали (с трудом) Хэйске, а придурком большинством голосов признали Нагакуру - то с элементом кавая никак не выходило, и это всех очень нервировало.
Ведь Синсэн- (точнее, тогда еще Роси-) гуми очень хотели остаться в веках!
И тут подвалило такое счастье с огромными глазищами во всю мордочку!
Конечно, свинтус получил гордое имя Элемент Кавая. Сокращенно - Айко.
И конечно, он был весьма боевой зверушкой: знал команду "фас" и боялся только морской свинки господина Окиты.
Ну, и иногда - хозяина. Хозяина не бояться было как-то неподобающе.
А оный хозяин весело напевал народную печальную песнь, посвященную инциденту в Икеда-я:
- Попрятались камелии, поникли магнолии -
Синсэнгуми вышли в патруль.
Впереди - Хидзиката-сан
С катаной наперевес... - мурлыкал Аоно, ловко огибая оставшуюся после вчерашнего дождя лужу.
И в этот-то момент и начались серьезные неприятности.
Потому что его сбил с ног какой-то парнишка, рыжий и нелепый.
Да так неудачно сбил, что тяжелый ушат засветил ему прямо в лоб.
Конечно, Аоно тут же встал, и конечно, немедленно тревожно спросил у мальца - как он? Живой?
Тот поднялся, потирая лоб.
Над ним склонялосб доброе ками. У доброго ками были огромные синие глаза и густые темные волосы, забранные в длинный хвост на затылке.
У доброго ками была добрая улыбка и нежный голос.
Мальчишка смутился, и стеснительно, а оттого грубовато, буркнул:
- Живой пока...
И тут доброе ками неожиданно-больно ухватило его за ухо и сердито поинтересовалось:
- А если ты живой, то какого черта честных людей с ног сбиваешь? Или это, по-твоему, хорошо?
- А чего... Я ж ненарочно... - рыжий шмыгнул носом - Слышишь, ты! Отпусти меня - я самурай, между прочим!
- А какая разница? - пожало плечами недоброе ками - Кондо-сан верно говорит: не важно, самурай или не самурай, важно, что в душе. А еще очень важно не носиться не глядя на дорогу и не сбивать прохожих. - пальцы ухо так покамест и не отпустили.
- Так ты тоже из Синсэнгуми? - мальчишка даже прекратил вырываться - А я тебя не знаю...
- А я не знаю тебя. Ты вообще кто будешь, дитя?
- Я - личный адьютант Хиджикаты Тошизо, а не дитя! - яростно сказал он - И однажды я победю тебя.. Но перед этим набью рожу этому хлыщу Оките!
Ками аж ухо его отпустил.
- Странные ты вещи говоришь, малыш... Эй, стой, куда?!
Но пацан, обрадованный неожиданным освобождением от мертвой хватки недоброго ками, уже улепетывал - только дзори сверкали.
Аоно растерянно запустил пальцы в волосы, растрепывая хвост, вздохнул -
- Тошизики ушастые.... - и, приказав свинке "Айко, стеречь!" побежал вниз по улице, преследуя неучтенного адьютанта Хидзикаты.
Проходивший мимо придворный кавалер, известный среди Исин-Сиши под прозвищем Аой, поднес к губам веер, пробормотал себе под нос
- Странные дела творятся, странные... - и вернулся к изучению законспирированного плана местонахождения конспиративной квартиры и проклинанию Кацуры-доно.
Ему надо было успеть туда до заката - до всяких ли Синсэнгуми тут?
@темы: фанфики