Единственный среди нас абсолютно трезвый и адекватный, он производил потрясающее впечатление полного психа
Автор: я
Жанр: сложносочиненный кроссовер; джен. Почти драма, почти саспенс
Персонажи: ОМП, Окита Содзиро, Ито Касицунэ (под псевдонимом Сёбу), еще три ОМП, Кацура, Такасуги, массовка - Синсэнгуми+кавалер Аой
Рейтинг: G
Синопсис: длинная история о человеке, которого считали лисом. Ну, а еще Синсэнгуми. И ПМК. И они.
Дисклэймер: ХСК и ПМК принадлежат коллективам авторов; придворный Аой - интеллектуальная (ой ли?) собственность Сейрю Тихий Океан, Кацура и Такасуги как концепт стащены у Сорати-сэнсея.
Предупреждение: иногда бывают непонятные слова!
Пояснение: Сакамото Рёма - это Сакамото Рёма! Такой прикольный японский гений. Умел решительно все: создать концерн, примирить враждующих, выработать модель нового государства... Только жить не умел. Да кто ж это умеет-то - жить?
Принцесса Тысяч - Сидзука Годзэн, принцесса они, влюбившаяся в человека (Минамото-но Ёсицунэ) или же мать Ёсицунэ - версии. В аниме - эпизод. персонаж, добрый дух предка.
О курах, которые не клевали - римская легенда. Аппий Клавдий энный был полководцем в первую пуническую. Когда в гадании перед морским боем куры отказались клевать зерно, Аппий велел вышвырнуть их за борт - "Пусть пьют!" - и начать сражение. Таких сокрушительных поражений Рим не знал до самых Канн...
Пролог (скучный)+первые две главы
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
А тем временем наступил вечер, и нестройные ряды Исин-сиши потянулись в самые темные переулки в поисках желанной явки, и патрульные приготовились - нет, никак не ловить беззащитных заговорщиков, а отводить их по месту назначения (не зря сегодня утром Саннан-сан выдал каждому расшифровку очередного плана!), и злосчастные слуги Эммы-о преисполнились отчаяния от осознания того простого факта, что для смертных (читай - для патрульных) они незримы, а значит, искать Кацуру придется самостоятельно...
А еще потихоньку проснулись и ожили они.
Принцесса Тысяч, нежный и прекрасный призрак прошлого, печально смотрела в затянутое полупрозрачной бумагой окно и видела приближающуюся Войну - грозную и надменную индуску с красными космами и диким взором черных глаз, с тысячей клинков и ожерельем из отрубленных голов, и в страхе отводила глаза.
А молодой наследник древнего рода они-эмигрантов видел за окном только киотские улицы, по которым с двумя корзинами на коромысле бежал Рэндзи, сын Харады, за которым спешила его мать, госпожа Сугивара.
Зрелище было не так чтоб очень, несмотря даже на то, что сорванец едва не снес по пути одного из почтенных глав торговой корпорации и зазевавшегося патриота, прежде чем затормозить в Сакамото Рёму, который только расхохотался и потрепал сорванца по голове - чего тот, собственно и ожидал.
- Да Сакамото-хан вообще человек мягкий по натуре, самое то, чтоб тормозить... - фыркнул из своего угла Сирануи. Он опять устроился в углу, развалившись поудобнее на снятом, наконец, с пояса черном хаори.
- Вот помню, у нас в Китае был один такой. Тоже в него все тормозили, кому не лень бежать было...
- И что? - несколько отстраненно поинтересовался Тикагэ.
- Стал блаженным дамосом. Это всегда так: кто сразу не сдох - станет блаженным. - и Тода от души зевнул, показывая довольно острые белые клыки.
- Однообразные у тебя истории, Сирануи... - согласился господин Кадзама, любуясь, как за окном Амагири не пускает в дом все тот же Рёма - "пока перед ребенком не извинишься". И правильно: нечего чужих детей за вихры таскать. Своих роди, сам и таскай - а чужих не трожь.
- Где Кири? Что-то его давно не видно... - несколько тревожно спросил Тикагэ - Он обычно в это время уже здесь бывает.
- Пес его знает... Сказал, мол, не волнуйтесь - задержусь, буду поздно, с вестями. Важными, сказал - может и соврал, пес его знает...
Сирануи был не в настроении: мятеж сорвался, в Тёсю черти-что творится, от Такасуги - ни слуху, ни неупокоенного духу, а его, бедного, совсем загоняли.
А тут еще и докторишка этот...
- Начальник, слушай - это Кодо совсем реханулся! - обиженно мявкнул он из своего угла - Опять начал всякую дрянь выводить! Мол, Юкимура-кикимора, к вящей славе, я в своем праве... может, окоротить его?
"Начальник" покачал головой (Амагири за окном уже только что драться не лез).
- Вернется Кюдзю - с ним и говори. Я с Кодо связываться не хочу - сказал он жестко - Я здесь пришлый. Мне жениться надо, а не за расэцу гоняться... Хотя вот этого Хидзикату!.. - и он яростно стукнул кулаком по колену - О! Накоенц-то Кири!
Тот и впрямь своей обычной торопливой походочкой приближался к дому, который для себя облюбовали они, кланялся в пояс господину Сакамото, нижайше извинялся перед госпожой Сугиварой и вежливо пропускал вперед господина Амагири. Кири замечательно умел не разрешать, нет - именно заминать конфликты.
А сегодня он и впрямь задержался.
В Ополчении праздновали временное воссоединение Ито с отрядом, неуход Хэйске и Сайто, появление новеньких - Тоши и самого Кири...
Беглый Окитин расэцу. Смешно!
Окита на то, как он вешает хаори на крюк и собирается в город смотрел молча.
Знал, конечно, куда так спешит его личный лис - вечерний уход Кири к Тикагэ-доно был частью их повседневности: лис уходит, Окита остается в бессильной злости смотреть на закрытые сёдзи... ну, или читать занятную книжку при свете оставленной свечи, как последние месяцы. У злости тоже есть срок годности.
Только когда седзи уже были отодвинуты, спросил:
- К они? - голос хрипловат - слишком много говорил сегодня, с отвычки-то.
- Да.
- А мне казалось...
- Одно другого не отменяет. И тем, что я иду к моим друзьям, я не предаю вас. И не предам.
Содзиро не ответил, просто глянул чуть насмешливо - в конце концов, он не очевидность-тайчо объяснять то, что тяньху и сам должен понимать. Такое уж теперь время.
Господин Янъань решительно закрыл створку сёдзи и вышел на улицу. На то, какое такое нынче время, ему было плевать.
Свой выбор - остаться с друзьями - он все равно уже сделал.
- И у них, представьте, есть некая Счетная Машина. На ней они выводят "рассчетные данные" какие-то, а потом подгоняют под это историю. - рассказывал Кэрэн со сдержанным гневом.
- Это наверное наподобие ебипетских ЭВМ - с серьезным видом кивал Сирануи - Помнишь, были у них такие?
- Наверняка - кивал Кири и продолжал - Они союз, представьте предлагали.
- И что? - это Кадзама-сан.
- Отказался - пожал плечами Кири.
- Ну и молодец! - горячо поддержал Тода - Я б тоже отказался. Ну их нафиг с их ЭВМ. Вон, в Атлантиде тоже ЭВМ построили, и что?
- А что?
- Небо. Море. Солнце. Атлантический океан - перечислил лис - А Атлантида... Где теперь та Атлантида?..
- Ясно. - перспективка как-то не радовала - Ты лучше что-нибудь веселое расскажи, а, хвостатый?
И Кэрэн кивал и начинал прихотливую повесть об одной прекрасной девушке, зашедшей в Пионовый павильон в поисках любимой обезьянки, и о том, кого же она там нашла вместо нее...
А вредный и вздорный хозяин морей, рыжий Ярэн, сидел на прибрежном камне (в такой позе он, между прочим, позировал одному датскому скульптору) и слушал, как его бестолковый и беспутный сын, Синий дракон Сейрю, рассказывает о том, какие странные дела творятся в городе Киото.
И этот рассказ ему наотрез не нравился. Не зря ведь его старший брат, всезнающий соколиный бог Сюйрэн, предупреждал его не посылать сына в нихонские земли, говоря о нехороших предчувствиях, ой не зря!
Впрочем, Ярэн как всегда старшего брата не послушал, за что теперь и платил.
Наконец, сын закончил свой рассказ и выжидательно взглянул на отца - что, мол?
Тот помолчал, и наконец сообщил:
- Знаешь, где сейчас Кацура?
- Как ни странно, да. Он мне лично сообщил время и место встречи - после того, как отбился от наших самых ретивых патриотов.
- Это хорошо... Это очень хорошо... - хозяин морей покрутил рыжую прядь - Вот что. Сюйрен-нии-сама говорил, что Эмма - ну, ты его знаешь, хмурый такой, вечно под сакурой сидит - послал двух своих людей на переговоры или разборки с этой Конторой - как карта ляжет. Найдешь их - отведи к Кацуре, пусть разбираются. Этот твой новый Кацурка мальчик умный, авось, что придумает... А я еще с Сюйрэном посоветуюсь. - он кивнул сам себе и вздохнул - Ладно, иди уже, чадушко - у меня дома Кинтаро некормленный! - и, обратившись прекрасной морской девой, ушел под воду, оставив своего сына (а это, как мы помним, был придворный кавалер господин Аой!) искать заплутавших слуг Эммы-о и вести их к Кацуре.
Кавалер Аой тяжело вздохнул. Видал он этих посланцев - убожество одно!
Прислали двух дураков, прямо сказать: старого и малого. При этом старый был помимо всего еще и с явным прибабахом, а малый страдал... нет, определенно наслаждался! - манией величия. И вот эти-то двое, даже Кацуру без посторонней помощи найти неспособные, должны стать подмогой и орудием вышней воли, переданной через Хозяина Морей?! Воистину, странные дела творятся. А справедливость... где она, та справедливость?! И существует ли вообще?
И с тяжким вздохом он направился обратно в лабиринт киотских улочек и проулков, в котором, несомненно, стенали и звали на помощь бестолковые слуги подсакурного депрессивщика Эммы.
А слуги, то ли к счастью, то ли наоборот, были не столь глупы, сколь полагал гордый сын Морского Дракона. Кацуру они найти сумели.
Нельзя сказать, что причиной тому было исключительное сыщицкое мастерство - скорее, везение: господин Кидо встретился им на тихой улочке, огибавшей притон "Крик разъяренного дракона" и ведущей к подпольной голландской клинике доктора Кадзаханы.
Глава Исин-сиши тихо шел по улице об руку со своим молчаливым спутником в кимоно цвета глициний, и несколько удивленно поглядывал по сторонам - потрясался, сколь незнакомо и в то же время неизменно выглядела Старая Столица. Его спутник смотрел на дома оценивающим, холодным взглядом профессионального террориста - вот, если под угол того храмика заложить взрывчатку, полетит вся улочка, а если под угол того домика - зря растратишь заряд...
Его молчание прервал Кацура.
- Синскэ, послушай, прекрати смотреть на город таким маньячным взглядом. Мы ведь всегда об этом мечтали...
- Ты.
- Что?
- Ты мечтал. Попасть в старую Японию. Я мечтал разрушить мир, забыл? Утопить. Сжечь. Пустить по ветру...
- Еще скажи - урыть! Не смешно, Синскэ. Мы не имеем сейчас права быть врагами, послушай!
- Слушаю... - безразлично протянул тот - И что, Кацура? Что с того? Я и сейчас тебе не враг, прошу заметить; был бы я тебе врагом, я бы тебя уже убил, нет?
- Кто тебя знает, психа сумасшедшего... - вздохнул Кацура - Кто тебя знает...
- Кто псих, я псих?! Я хоть с белыми пингвинами по улицам не шатаюсь, пусть они и ласковые, и не мешают делом заниматься... К слову о шатаниях, Зура - кто это за нами идет? Ты их знаешь?
- Я не Зура. И я их не знаю. - огрызнулся великий мятежник будущего и развернулся, выхватывая меч - Защищайтесь или назовитесь!
Касицунэ с Такасуги обменялись очень понимающими взглядами.
- Мы предпочтем назваться. - дипломатично сказал Касицунэ - Мы - слуги Эммы Дай-о, владыки мертвых. Я - Сёбу Касицунэ, а это - мой сэмпай Синко Яси.
- И куда это годится? Кохай поперед сэмпая в переговоры лезет! - деланно возмутился Синко - Но по сути верно. Он - Цунэ, я - Яси. Нам надо с вами поговорить. По делу.
- По делу, говорите? - хмыкнул Такасуги - По делу его превосходительство Кацура изволят беседовать исключительно в различных увесилительных заведениях...
- Синскэ! Это древняя, почтенная традиция, пойми ты уже, остолоп!
- А я что, против? Хороший повод сходить в бардачок - хорошая, почтенная традиция... - пожал плечами тот и снова затянулся.
- А вы еще сами не задолбались собачиться, как старые супруги в годовщину свадьбы? - поинтересовался Яси - И может, к делу все-таки?
- Если так надо - можно пройти в ту чайную, - предложил Сёбу - Она еще во времена моего детства славилась как тот еще притон, где подают славный чай и неплохие мандзю. Вряд ли что-то изменилось - это ведь...
- ... Старая Столица, знаем-знаем, Цунэ-кун - фыркнул сэмпай - Не сердитесь на него: он патриот.
- Ничего, Кацура тоже. Авось, поладят. - хохотнул Такасуги и коротко закашлялся.
- Я не патриот, я человек... - начал было человек благородной цели, но плюнул и повел согнувшегося в приступе чахотки друга-недруга в чайную семейства Муби.
В чайной царил приятный, я бы даже сказал - интимный полумрак.
Хозяин заведения, унылый нечесаный ронин с длинными тощими ногами, торчащими из-под пестрой юкаты, вяло попрриветствовал вошедших и не менее вяло велел подать им "всего, чего закажут". Судя по его лицу и расширенным зрачкам он был опытным любителем, что там - знатоком опиума.
Вежливый тихий киотец, доктор Кадзахана, выслушивал его излияния по поводу неладов в личной жизни и откровения относительно прелестей "фруктового секса" с невозмутимым видом записывая что-то в блокнотик. Недавно Кадзахана додумался до совершенно новой системы исцеления душевнобольных; он назвал ее "исследование души" и теперь старательно испытывал на местных сумасшедших.
Обоим не было дела до скрученного приступом чахотки Такасуги, которого в шесть рук отпаивали водой, а он истерически смеялся от нелепости этого зрелища.
Касицунэ подумал, что по всему судя переговоры будут неудачными; так оно, собственно, и вышло.
Нет, Кацура их выслушал - и про Князя, и про Контору, и про Течение Реки, и про то, что надо что-то делать... но сотрудничать отказался.
- Когда-то - помнишь, Синскэ? - мы дали клятву: не умирать, пока не будет достигнута наша Благородная Цель. Сотрудничество с вами - чем оно ее приблизит? Ничем. Мы просто станем разменной монетой в игре великих. Нам это не по вкусу, уважаемые.
- Хэй, ты... шинигами... - обозвался Такасуги - Если хочешь, мы можем дать тебе гарантию, что тех пошлем также, как и вас. Годится?
Яси скривился - он не ждал отказа, от этих людей - не ждал - но кивнул.
- Вы нас этим... очень обяжете. - выдавил он.
Перспектива возвращаться к Князю настолько с никаким результатом маячила впереди пыточной и заставляла чесаться пятки. А Цунэ, этот чертов дипломат и княжич, как назло, молчал. Словно ему было совсем нечего сказать!
А сказать Цунэ и впрямь было нечего, в общем-то. Эти двое... они были вдвоем. И представляли собой отдельную полубоевую единицу, совершенно не заинтересованную в местных - нынешних - дрязгах. Случайные гости, чей обед на обочине истории нагло прервали господа слуги Князя, и которые не намерены иметь дела с назойливыми попрошайками... Что ж!
Он тихо склонился к уху сэмпая, что-то шепнул.
- Ну, бывайте - со вздохом поднялся тот, кивнув кохаю - И простите, что потревожили. Сами понимаете - служба!
- Конечно, понимаем - холодно кивнул Кацура.
Наверное, и впрямь понимал.
Наверное, понимал и кавалер Аой. Но кавалеру было не до понимания: он стоял на берегу речки Сэны у храмика, посвященного ками Камня, и тоскливо смотрел на реку - словно ожидал, что река сама принесет ему под ноги непутевых помощничков.
Он обошел все те кварталы Киото, что успел изучить за время бытия в рядах Исин-сиши. Он обошел часть тех кварталов, которых он не знал, но в которых не боялся заблудиться насовсем. Он даже на новую штаб-квартиру заглянул!
Ни Синко, ни Сёбу, ни - более того - Кацуры и его друга нигде не было.
А к кавалеру пришло оно. Отчаяние. А потом пришел и он.
Он подошел и, сочувственно посмотрев на придворного, сел рядом.
Потом спросил:
- Опять заблудились, да?
Аой качнул головой, объясняя, что - нет, не заблудился. Просто должен найти двоих странных пареньков, а они как в воду канули. Может, и впрямь - в воду? И Кацуры нигде не видно...
- Уже час Быка, господин. Не пора ли Вам домой? - мальчишка наклонился, тоже заглянул в реку.
В воде, как и ожидалось, никого не было.
- На кого, хоть, они были похожи, эти ваши заблудшие души?
Аой вздрогнул - его отвлекли от важных мыслей - но "заблудших" описал: двое, молодые, светлоголовый и черненький, оба с мечами, одеты довольно богато, у светлого волосы длинные, у черненького - короткие, в хвост.
Хэйске задумался: вроде ведь видел он где-то этих двоих.
- А не они у Ниси-Хонгандзи ли околачивались, днем сегодня? - поинтересовался он - У светлого еще лыбища такая... Чисто вуглускр!
- Они, они - закивал Аой (наконец-то хоть какой след) - А что они там делали?
- Околачивались. - дал мальчишка исчерпывающий ответ - Потом ушли куда-то в нижние кварталы, к реке. Вроде, у Муби их даже видели...
Аой устало поднялся.
- Не прошу проводить, но дорогу указать... - и едва ли не поперхнулся.
Воды реки вынесли на берег два бесчувственных тела.
- Это они о ками Камня ударились - со знанием дела сообщил мальчишка (Хэйске. Надо б запомнить все же) - их таких всех здесь к берегу прибивает.
- Потому и храм? - с умеренным интересом спросил кавалер, старательно приводя в чувство союзничков.
- Ну да. Для тех, кого вынесло... Может, их внутрь отнести?
- Нельзя. Дело у меня к ним. Важное.
- А какое? - Хэйске слегка напрягся. Наверняка, мятежники опять замышляют какую-то гадость.
Вот бы узнать, какую!
- Идиотское - откликнулся кавалер - Ты вряд ли поймешь... Да и поверишь навряд ли!
- А все-таки?
Аой очередной раз за эту ночку вздохнул. Все-таки, все-таки... поди объясни все тонокости божественных интриг уличному мальчишке с киотских окраин. А впрочем - не иначе, сам Всеотец посылают его на помощь уже второй раз. А против воли его переть - надо быть клиническим придурком.
И Рю-о сама, тщательно подбирая слова, начал рассказывать мальчишке о том, что есть на свете такая Контора, которой хочется выгнать из Японии богов, и заменить их не распятым буддой даже - так, счетной машиной.
А командир восьмого отряда слушал очень внимательно, и думал - что же об этом всем скажет Саннан-сан?
- Слушай, Кири! Хватит уже твоей китайской порнухи, надоело! - сегодня хозяин дома был непривычно капризен - Лучше... Прочитай нам что-нибудь из этой твоей идиотской книжки, а?
Кири пожал плечами.
- Хорошо. Вам как - веселое, грустное?
- Как угодно. А знаешь... Лучше даже так. ты открой книжку наугад - и читай.
- Это, извините, что - вроде как... гадание? - неодобрительно поинтересовался Амагири.
- А если и так! - строптиво повел плечом Тикагэ - Что молчишь? Читай, Кири!
И Кири с поклоном открыл книжицу китайских стихов наугад, пробежал глазами, и, помедлив, начал читать:
- Беги же, скрывайся от той, что все видит!
Ешь сладко, пей пьяно, играй, веселись...
Кто радости любит, кто скорбь ненавидит
Сменив дни ночами, растратит всю жизнь.
И ты так забудься! Не скроешься только
От той, с ясным взором и острой косой
От той, за плечом, с голубыми глазами,
От той, за плечом...
.... ну куда ты, постой!...
Тикагэ молча осушил пиалку сакэ и поставил ее на стол. В тишине стук отозвался громом небесным.
- Это все? Тогда читай другое. Таких предсказаний нам не надо. Поймите, Кири, Сирануи - если куры не клюют, уж пить-то они будут, верно?
Амагири покачал головой.
Он - помнил. Он очень хорошо помнил, что было, когда гордый Клавдий заставил кур пить.
А Уильямс и Юлиус тоже гадали: заложив в портативный ЭВМ карточки с именами, ждали - что же им выдаст машина?
На вылетевшей карточке значилось: "Хиджиката Тошизо".
Жанр: сложносочиненный кроссовер; джен. Почти драма, почти саспенс
Персонажи: ОМП, Окита Содзиро, Ито Касицунэ (под псевдонимом Сёбу), еще три ОМП, Кацура, Такасуги, массовка - Синсэнгуми+кавалер Аой
Рейтинг: G
Синопсис: длинная история о человеке, которого считали лисом. Ну, а еще Синсэнгуми. И ПМК. И они.
Дисклэймер: ХСК и ПМК принадлежат коллективам авторов; придворный Аой - интеллектуальная (ой ли?) собственность Сейрю Тихий Океан, Кацура и Такасуги как концепт стащены у Сорати-сэнсея.
Предупреждение: иногда бывают непонятные слова!
Пояснение: Сакамото Рёма - это Сакамото Рёма! Такой прикольный японский гений. Умел решительно все: создать концерн, примирить враждующих, выработать модель нового государства... Только жить не умел. Да кто ж это умеет-то - жить?
Принцесса Тысяч - Сидзука Годзэн, принцесса они, влюбившаяся в человека (Минамото-но Ёсицунэ) или же мать Ёсицунэ - версии. В аниме - эпизод. персонаж, добрый дух предка.
О курах, которые не клевали - римская легенда. Аппий Клавдий энный был полководцем в первую пуническую. Когда в гадании перед морским боем куры отказались клевать зерно, Аппий велел вышвырнуть их за борт - "Пусть пьют!" - и начать сражение. Таких сокрушительных поражений Рим не знал до самых Канн...
Пролог (скучный)+первые две главы
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава 11
Снова они. О том, что врагов и друзей находишь часто там, где не искал
Снова они. О том, что врагов и друзей находишь часто там, где не искал
Глава 11
Снова они. О том, что врагов и друзей находишь часто там, где не искал
Снова они. О том, что врагов и друзей находишь часто там, где не искал
А тем временем наступил вечер, и нестройные ряды Исин-сиши потянулись в самые темные переулки в поисках желанной явки, и патрульные приготовились - нет, никак не ловить беззащитных заговорщиков, а отводить их по месту назначения (не зря сегодня утром Саннан-сан выдал каждому расшифровку очередного плана!), и злосчастные слуги Эммы-о преисполнились отчаяния от осознания того простого факта, что для смертных (читай - для патрульных) они незримы, а значит, искать Кацуру придется самостоятельно...
А еще потихоньку проснулись и ожили они.
Принцесса Тысяч, нежный и прекрасный призрак прошлого, печально смотрела в затянутое полупрозрачной бумагой окно и видела приближающуюся Войну - грозную и надменную индуску с красными космами и диким взором черных глаз, с тысячей клинков и ожерельем из отрубленных голов, и в страхе отводила глаза.
А молодой наследник древнего рода они-эмигрантов видел за окном только киотские улицы, по которым с двумя корзинами на коромысле бежал Рэндзи, сын Харады, за которым спешила его мать, госпожа Сугивара.
Зрелище было не так чтоб очень, несмотря даже на то, что сорванец едва не снес по пути одного из почтенных глав торговой корпорации и зазевавшегося патриота, прежде чем затормозить в Сакамото Рёму, который только расхохотался и потрепал сорванца по голове - чего тот, собственно и ожидал.
- Да Сакамото-хан вообще человек мягкий по натуре, самое то, чтоб тормозить... - фыркнул из своего угла Сирануи. Он опять устроился в углу, развалившись поудобнее на снятом, наконец, с пояса черном хаори.
- Вот помню, у нас в Китае был один такой. Тоже в него все тормозили, кому не лень бежать было...
- И что? - несколько отстраненно поинтересовался Тикагэ.
- Стал блаженным дамосом. Это всегда так: кто сразу не сдох - станет блаженным. - и Тода от души зевнул, показывая довольно острые белые клыки.
- Однообразные у тебя истории, Сирануи... - согласился господин Кадзама, любуясь, как за окном Амагири не пускает в дом все тот же Рёма - "пока перед ребенком не извинишься". И правильно: нечего чужих детей за вихры таскать. Своих роди, сам и таскай - а чужих не трожь.
- Где Кири? Что-то его давно не видно... - несколько тревожно спросил Тикагэ - Он обычно в это время уже здесь бывает.
- Пес его знает... Сказал, мол, не волнуйтесь - задержусь, буду поздно, с вестями. Важными, сказал - может и соврал, пес его знает...
Сирануи был не в настроении: мятеж сорвался, в Тёсю черти-что творится, от Такасуги - ни слуху, ни неупокоенного духу, а его, бедного, совсем загоняли.
А тут еще и докторишка этот...
- Начальник, слушай - это Кодо совсем реханулся! - обиженно мявкнул он из своего угла - Опять начал всякую дрянь выводить! Мол, Юкимура-кикимора, к вящей славе, я в своем праве... может, окоротить его?
"Начальник" покачал головой (Амагири за окном уже только что драться не лез).
- Вернется Кюдзю - с ним и говори. Я с Кодо связываться не хочу - сказал он жестко - Я здесь пришлый. Мне жениться надо, а не за расэцу гоняться... Хотя вот этого Хидзикату!.. - и он яростно стукнул кулаком по колену - О! Накоенц-то Кири!
Тот и впрямь своей обычной торопливой походочкой приближался к дому, который для себя облюбовали они, кланялся в пояс господину Сакамото, нижайше извинялся перед госпожой Сугиварой и вежливо пропускал вперед господина Амагири. Кири замечательно умел не разрешать, нет - именно заминать конфликты.
А сегодня он и впрямь задержался.
В Ополчении праздновали временное воссоединение Ито с отрядом, неуход Хэйске и Сайто, появление новеньких - Тоши и самого Кири...
Беглый Окитин расэцу. Смешно!
Окита на то, как он вешает хаори на крюк и собирается в город смотрел молча.
Знал, конечно, куда так спешит его личный лис - вечерний уход Кири к Тикагэ-доно был частью их повседневности: лис уходит, Окита остается в бессильной злости смотреть на закрытые сёдзи... ну, или читать занятную книжку при свете оставленной свечи, как последние месяцы. У злости тоже есть срок годности.
Только когда седзи уже были отодвинуты, спросил:
- К они? - голос хрипловат - слишком много говорил сегодня, с отвычки-то.
- Да.
- А мне казалось...
- Одно другого не отменяет. И тем, что я иду к моим друзьям, я не предаю вас. И не предам.
Содзиро не ответил, просто глянул чуть насмешливо - в конце концов, он не очевидность-тайчо объяснять то, что тяньху и сам должен понимать. Такое уж теперь время.
Господин Янъань решительно закрыл створку сёдзи и вышел на улицу. На то, какое такое нынче время, ему было плевать.
Свой выбор - остаться с друзьями - он все равно уже сделал.
- И у них, представьте, есть некая Счетная Машина. На ней они выводят "рассчетные данные" какие-то, а потом подгоняют под это историю. - рассказывал Кэрэн со сдержанным гневом.
- Это наверное наподобие ебипетских ЭВМ - с серьезным видом кивал Сирануи - Помнишь, были у них такие?
- Наверняка - кивал Кири и продолжал - Они союз, представьте предлагали.
- И что? - это Кадзама-сан.
- Отказался - пожал плечами Кири.
- Ну и молодец! - горячо поддержал Тода - Я б тоже отказался. Ну их нафиг с их ЭВМ. Вон, в Атлантиде тоже ЭВМ построили, и что?
- А что?
- Небо. Море. Солнце. Атлантический океан - перечислил лис - А Атлантида... Где теперь та Атлантида?..
- Ясно. - перспективка как-то не радовала - Ты лучше что-нибудь веселое расскажи, а, хвостатый?
И Кэрэн кивал и начинал прихотливую повесть об одной прекрасной девушке, зашедшей в Пионовый павильон в поисках любимой обезьянки, и о том, кого же она там нашла вместо нее...
А вредный и вздорный хозяин морей, рыжий Ярэн, сидел на прибрежном камне (в такой позе он, между прочим, позировал одному датскому скульптору) и слушал, как его бестолковый и беспутный сын, Синий дракон Сейрю, рассказывает о том, какие странные дела творятся в городе Киото.
И этот рассказ ему наотрез не нравился. Не зря ведь его старший брат, всезнающий соколиный бог Сюйрэн, предупреждал его не посылать сына в нихонские земли, говоря о нехороших предчувствиях, ой не зря!
Впрочем, Ярэн как всегда старшего брата не послушал, за что теперь и платил.
Наконец, сын закончил свой рассказ и выжидательно взглянул на отца - что, мол?
Тот помолчал, и наконец сообщил:
- Знаешь, где сейчас Кацура?
- Как ни странно, да. Он мне лично сообщил время и место встречи - после того, как отбился от наших самых ретивых патриотов.
- Это хорошо... Это очень хорошо... - хозяин морей покрутил рыжую прядь - Вот что. Сюйрен-нии-сама говорил, что Эмма - ну, ты его знаешь, хмурый такой, вечно под сакурой сидит - послал двух своих людей на переговоры или разборки с этой Конторой - как карта ляжет. Найдешь их - отведи к Кацуре, пусть разбираются. Этот твой новый Кацурка мальчик умный, авось, что придумает... А я еще с Сюйрэном посоветуюсь. - он кивнул сам себе и вздохнул - Ладно, иди уже, чадушко - у меня дома Кинтаро некормленный! - и, обратившись прекрасной морской девой, ушел под воду, оставив своего сына (а это, как мы помним, был придворный кавалер господин Аой!) искать заплутавших слуг Эммы-о и вести их к Кацуре.
Кавалер Аой тяжело вздохнул. Видал он этих посланцев - убожество одно!
Прислали двух дураков, прямо сказать: старого и малого. При этом старый был помимо всего еще и с явным прибабахом, а малый страдал... нет, определенно наслаждался! - манией величия. И вот эти-то двое, даже Кацуру без посторонней помощи найти неспособные, должны стать подмогой и орудием вышней воли, переданной через Хозяина Морей?! Воистину, странные дела творятся. А справедливость... где она, та справедливость?! И существует ли вообще?
И с тяжким вздохом он направился обратно в лабиринт киотских улочек и проулков, в котором, несомненно, стенали и звали на помощь бестолковые слуги подсакурного депрессивщика Эммы.
А слуги, то ли к счастью, то ли наоборот, были не столь глупы, сколь полагал гордый сын Морского Дракона. Кацуру они найти сумели.
Нельзя сказать, что причиной тому было исключительное сыщицкое мастерство - скорее, везение: господин Кидо встретился им на тихой улочке, огибавшей притон "Крик разъяренного дракона" и ведущей к подпольной голландской клинике доктора Кадзаханы.
Глава Исин-сиши тихо шел по улице об руку со своим молчаливым спутником в кимоно цвета глициний, и несколько удивленно поглядывал по сторонам - потрясался, сколь незнакомо и в то же время неизменно выглядела Старая Столица. Его спутник смотрел на дома оценивающим, холодным взглядом профессионального террориста - вот, если под угол того храмика заложить взрывчатку, полетит вся улочка, а если под угол того домика - зря растратишь заряд...
Его молчание прервал Кацура.
- Синскэ, послушай, прекрати смотреть на город таким маньячным взглядом. Мы ведь всегда об этом мечтали...
- Ты.
- Что?
- Ты мечтал. Попасть в старую Японию. Я мечтал разрушить мир, забыл? Утопить. Сжечь. Пустить по ветру...
- Еще скажи - урыть! Не смешно, Синскэ. Мы не имеем сейчас права быть врагами, послушай!
- Слушаю... - безразлично протянул тот - И что, Кацура? Что с того? Я и сейчас тебе не враг, прошу заметить; был бы я тебе врагом, я бы тебя уже убил, нет?
- Кто тебя знает, психа сумасшедшего... - вздохнул Кацура - Кто тебя знает...
- Кто псих, я псих?! Я хоть с белыми пингвинами по улицам не шатаюсь, пусть они и ласковые, и не мешают делом заниматься... К слову о шатаниях, Зура - кто это за нами идет? Ты их знаешь?
- Я не Зура. И я их не знаю. - огрызнулся великий мятежник будущего и развернулся, выхватывая меч - Защищайтесь или назовитесь!
Касицунэ с Такасуги обменялись очень понимающими взглядами.
- Мы предпочтем назваться. - дипломатично сказал Касицунэ - Мы - слуги Эммы Дай-о, владыки мертвых. Я - Сёбу Касицунэ, а это - мой сэмпай Синко Яси.
- И куда это годится? Кохай поперед сэмпая в переговоры лезет! - деланно возмутился Синко - Но по сути верно. Он - Цунэ, я - Яси. Нам надо с вами поговорить. По делу.
- По делу, говорите? - хмыкнул Такасуги - По делу его превосходительство Кацура изволят беседовать исключительно в различных увесилительных заведениях...
- Синскэ! Это древняя, почтенная традиция, пойми ты уже, остолоп!
- А я что, против? Хороший повод сходить в бардачок - хорошая, почтенная традиция... - пожал плечами тот и снова затянулся.
- А вы еще сами не задолбались собачиться, как старые супруги в годовщину свадьбы? - поинтересовался Яси - И может, к делу все-таки?
- Если так надо - можно пройти в ту чайную, - предложил Сёбу - Она еще во времена моего детства славилась как тот еще притон, где подают славный чай и неплохие мандзю. Вряд ли что-то изменилось - это ведь...
- ... Старая Столица, знаем-знаем, Цунэ-кун - фыркнул сэмпай - Не сердитесь на него: он патриот.
- Ничего, Кацура тоже. Авось, поладят. - хохотнул Такасуги и коротко закашлялся.
- Я не патриот, я человек... - начал было человек благородной цели, но плюнул и повел согнувшегося в приступе чахотки друга-недруга в чайную семейства Муби.
В чайной царил приятный, я бы даже сказал - интимный полумрак.
Хозяин заведения, унылый нечесаный ронин с длинными тощими ногами, торчащими из-под пестрой юкаты, вяло попрриветствовал вошедших и не менее вяло велел подать им "всего, чего закажут". Судя по его лицу и расширенным зрачкам он был опытным любителем, что там - знатоком опиума.
Вежливый тихий киотец, доктор Кадзахана, выслушивал его излияния по поводу неладов в личной жизни и откровения относительно прелестей "фруктового секса" с невозмутимым видом записывая что-то в блокнотик. Недавно Кадзахана додумался до совершенно новой системы исцеления душевнобольных; он назвал ее "исследование души" и теперь старательно испытывал на местных сумасшедших.
Обоим не было дела до скрученного приступом чахотки Такасуги, которого в шесть рук отпаивали водой, а он истерически смеялся от нелепости этого зрелища.
Касицунэ подумал, что по всему судя переговоры будут неудачными; так оно, собственно, и вышло.
Нет, Кацура их выслушал - и про Князя, и про Контору, и про Течение Реки, и про то, что надо что-то делать... но сотрудничать отказался.
- Когда-то - помнишь, Синскэ? - мы дали клятву: не умирать, пока не будет достигнута наша Благородная Цель. Сотрудничество с вами - чем оно ее приблизит? Ничем. Мы просто станем разменной монетой в игре великих. Нам это не по вкусу, уважаемые.
- Хэй, ты... шинигами... - обозвался Такасуги - Если хочешь, мы можем дать тебе гарантию, что тех пошлем также, как и вас. Годится?
Яси скривился - он не ждал отказа, от этих людей - не ждал - но кивнул.
- Вы нас этим... очень обяжете. - выдавил он.
Перспектива возвращаться к Князю настолько с никаким результатом маячила впереди пыточной и заставляла чесаться пятки. А Цунэ, этот чертов дипломат и княжич, как назло, молчал. Словно ему было совсем нечего сказать!
А сказать Цунэ и впрямь было нечего, в общем-то. Эти двое... они были вдвоем. И представляли собой отдельную полубоевую единицу, совершенно не заинтересованную в местных - нынешних - дрязгах. Случайные гости, чей обед на обочине истории нагло прервали господа слуги Князя, и которые не намерены иметь дела с назойливыми попрошайками... Что ж!
Он тихо склонился к уху сэмпая, что-то шепнул.
- Ну, бывайте - со вздохом поднялся тот, кивнув кохаю - И простите, что потревожили. Сами понимаете - служба!
- Конечно, понимаем - холодно кивнул Кацура.
Наверное, и впрямь понимал.
Наверное, понимал и кавалер Аой. Но кавалеру было не до понимания: он стоял на берегу речки Сэны у храмика, посвященного ками Камня, и тоскливо смотрел на реку - словно ожидал, что река сама принесет ему под ноги непутевых помощничков.
Он обошел все те кварталы Киото, что успел изучить за время бытия в рядах Исин-сиши. Он обошел часть тех кварталов, которых он не знал, но в которых не боялся заблудиться насовсем. Он даже на новую штаб-квартиру заглянул!
Ни Синко, ни Сёбу, ни - более того - Кацуры и его друга нигде не было.
А к кавалеру пришло оно. Отчаяние. А потом пришел и он.
Он подошел и, сочувственно посмотрев на придворного, сел рядом.
Потом спросил:
- Опять заблудились, да?
Аой качнул головой, объясняя, что - нет, не заблудился. Просто должен найти двоих странных пареньков, а они как в воду канули. Может, и впрямь - в воду? И Кацуры нигде не видно...
- Уже час Быка, господин. Не пора ли Вам домой? - мальчишка наклонился, тоже заглянул в реку.
В воде, как и ожидалось, никого не было.
- На кого, хоть, они были похожи, эти ваши заблудшие души?
Аой вздрогнул - его отвлекли от важных мыслей - но "заблудших" описал: двое, молодые, светлоголовый и черненький, оба с мечами, одеты довольно богато, у светлого волосы длинные, у черненького - короткие, в хвост.
Хэйске задумался: вроде ведь видел он где-то этих двоих.
- А не они у Ниси-Хонгандзи ли околачивались, днем сегодня? - поинтересовался он - У светлого еще лыбища такая... Чисто вуглускр!
- Они, они - закивал Аой (наконец-то хоть какой след) - А что они там делали?
- Околачивались. - дал мальчишка исчерпывающий ответ - Потом ушли куда-то в нижние кварталы, к реке. Вроде, у Муби их даже видели...
Аой устало поднялся.
- Не прошу проводить, но дорогу указать... - и едва ли не поперхнулся.
Воды реки вынесли на берег два бесчувственных тела.
- Это они о ками Камня ударились - со знанием дела сообщил мальчишка (Хэйске. Надо б запомнить все же) - их таких всех здесь к берегу прибивает.
- Потому и храм? - с умеренным интересом спросил кавалер, старательно приводя в чувство союзничков.
- Ну да. Для тех, кого вынесло... Может, их внутрь отнести?
- Нельзя. Дело у меня к ним. Важное.
- А какое? - Хэйске слегка напрягся. Наверняка, мятежники опять замышляют какую-то гадость.
Вот бы узнать, какую!
- Идиотское - откликнулся кавалер - Ты вряд ли поймешь... Да и поверишь навряд ли!
- А все-таки?
Аой очередной раз за эту ночку вздохнул. Все-таки, все-таки... поди объясни все тонокости божественных интриг уличному мальчишке с киотских окраин. А впрочем - не иначе, сам Всеотец посылают его на помощь уже второй раз. А против воли его переть - надо быть клиническим придурком.
И Рю-о сама, тщательно подбирая слова, начал рассказывать мальчишке о том, что есть на свете такая Контора, которой хочется выгнать из Японии богов, и заменить их не распятым буддой даже - так, счетной машиной.
А командир восьмого отряда слушал очень внимательно, и думал - что же об этом всем скажет Саннан-сан?
- Слушай, Кири! Хватит уже твоей китайской порнухи, надоело! - сегодня хозяин дома был непривычно капризен - Лучше... Прочитай нам что-нибудь из этой твоей идиотской книжки, а?
Кири пожал плечами.
- Хорошо. Вам как - веселое, грустное?
- Как угодно. А знаешь... Лучше даже так. ты открой книжку наугад - и читай.
- Это, извините, что - вроде как... гадание? - неодобрительно поинтересовался Амагири.
- А если и так! - строптиво повел плечом Тикагэ - Что молчишь? Читай, Кири!
И Кири с поклоном открыл книжицу китайских стихов наугад, пробежал глазами, и, помедлив, начал читать:
- Беги же, скрывайся от той, что все видит!
Ешь сладко, пей пьяно, играй, веселись...
Кто радости любит, кто скорбь ненавидит
Сменив дни ночами, растратит всю жизнь.
И ты так забудься! Не скроешься только
От той, с ясным взором и острой косой
От той, за плечом, с голубыми глазами,
От той, за плечом...
.... ну куда ты, постой!...
Тикагэ молча осушил пиалку сакэ и поставил ее на стол. В тишине стук отозвался громом небесным.
- Это все? Тогда читай другое. Таких предсказаний нам не надо. Поймите, Кири, Сирануи - если куры не клюют, уж пить-то они будут, верно?
Амагири покачал головой.
Он - помнил. Он очень хорошо помнил, что было, когда гордый Клавдий заставил кур пить.
А Уильямс и Юлиус тоже гадали: заложив в портативный ЭВМ карточки с именами, ждали - что же им выдаст машина?
На вылетевшей карточке значилось: "Хиджиката Тошизо".
@темы: Heisuke Toudou, Chikage Kazama, фанфики
-
-
15.12.2010 в 14:11-
-
15.12.2010 в 15:06Там сложно, но по сути - насколько можно понять из роли и поведения Сэнхиме - да, она и есть Сидзука, но отчего-то этого не говорит прямо.
Почему она - не просто живая они: она не относится ни с одному из родов они ("два рода - Юкимура и Кадзама"), Кадзама говорит о Чи-тян, что оан единственная женщина-они...
Короче, похоже, Сэнхиме таки дух предка или как-то так. Да одета она ну очень несовременно...
-
-
29.04.2011 в 18:58-
-
09.02.2012 в 22:26